«Пространство для Борхеса всегда было важнее времени. Время он вообще упразднил. Он много писал о том, что стоит жить в вечности, и это легко осуществить: нужно только перестать жить в истории.
Он принял решение выйти из истории, и те инвестиции, которые люди размещают в адаптации к историческим условиям, — он разместил в машине адаптации к языку, к литературе.»